Тело-гриль Мастер Слей
Чёрные ямы поцелуев
Ржавой наградой – побои
Парады изувеченных
Моя ложь
Моя отвага
Мой стыд
Лепта за жизнь
Излом ночи
Ловчий тайн
Магистраль
Многолетняя россыпь цветов
Любовники теней
Цепи, осадки
Прожитых дней
Невинности
И приличия.
Лорд Рокридж,
Отворяй!
Неомыты тела
Обмотай фольгой
Оковы жалости
Поход в похоть
Липко горло, след истёк
Лужи сохли на страничке
Дождь святотатств
На головы осипших
Пастухов ликующего
Стада воплощённых
В сатин.
Старьевщики
В младости
Ссутулились
Во все стороны совести.
Дневники двойника
Тонких не приняв в стан
Жителей-недожителей,
Саван смрада
Чревоточит гниль
Лилии
В корневищах безумья
Возводились и артачились
Я отвалилась в кусок
Полиэтилена.
Колесо радушия
Колесо ободрения
Колесо обирания
Колесо колесу – рознь
Играли в корсетиках
В классики, не требуя лета
Которе ныло, притворяясь
Запазухой простывшего
Лекаря без аптеки…
Вынырни, бестия
Комнатным светом
Люстрой каминоугодник
Мерцал.
Музей своих жертв…
Обалдей мной,
Законченный виной
Тряпкой отражения
Истерзал аудиторию
В зыбких объятиях
РАЙКИНА.
Это нельзя заморышам
Познать в рукодельной
Обители.
Впоследствии
Отыщешь начало
Подземельного неба
Бытности самого
Царя Воробуха.
На троих сошедшее
Грабило тарелку
Горестей
Лишь немного крещённый
Молился
Скупостью являя
Бессилие
Оглохли звуки,
Меня не услышали
В том заключалась
Кричащая
Кроличьей коробкой…
Обмотанные проволокой
Заново –
Ученик в этом
Не признал загвоздки
Пил бесстыдство балерин,
Приближённый бледностью
К ним.
Богохульство обыденно
Обедня выхолаживала
Голень суха, на огне
Небо нагнулось почесать
Горб
Звезда
В бельме звездочёта…
Почасовые пения.
Ладони склонов
Сжимали
Грудь заката
Кормившую проказой
Коричневых служителей,
Стадо стало
Проклинать формы
Флоры,
Фауна натирала
Тирану затылок,
Дававший авансом
Любовь зародышам
Задёрнутым в бездолье.
Держи в секрете
Шаги (выкрики стоп)
Чахлый фейерверк
В поту наблюдающих
Глаз
Тела, нестерпевшие
Песен материнства
Суставов
Деревенели дремотой,
Машиной звеня,
Венчаясь с одеялом.
На все поезда не хватило
Машинистов
Шутка лицеистов
Закончена: «Клянусь клянусь»
(не забывай три раза!)
Бишкек гордился
Лицедейством древних,
Их голоса
Отражались в совокуплении новых.
Купель со специями
Усомнилась
В терпкости огня
Самопожжения
Дикторов в отсутствие новостей
Пусть течёт время тучей!
Письмо ещё будет
Кожей кур кормить
Гонец-поцелуй шпионил,
Затаивая дыхание.
Забот нет.
Я достаточно искушён
в рыбалке
Невод – ад поступи червей
Тарный сын моргания
Отлежал бока
Теневому сотруднику,
Вечно впопыхах просящему
Передать финансы.
Штурвальный официоз
Воды рождал влагу
Молодых
Сметана сметала икру
На круп пирса,
Подтирающегося
берегом.
Кастрюлю в лоб
В *опу крышку
Пост-обед
Объедки беды
Куски теологов
Паперть отвергла
Волосы оказались
Напалмом
В мечтах о Вьетнаме.
Всё бы мокрым
Хлебом слезам
Прикидываться…
Порка декорацией
Заботы
Списанных в утиль
Института семьи
И тяжёлого детства
Нежинка и покойник
Напились из
Кишек друга
На поминках
По собственной глупости
Любой рад к трупу
Ладному пристать,
Используя его мостки
Как время замаянных
Зоопарк в заре крематория.
Корень халерианы – Харатьян
Чумак в чулане моль гнал,
Чумно уморившись, лёг.
Пропаду ли я
В сапогах
Керзо-сити?..
Хоть до дыр сносите
Мальчика.
Кости мойте
Перед тем как
Дать собаке
Волю
Из узбецких хранилищ
Блинов
Советская империя
Бесстрастия.
Землерои с акцентом
Проповедующих пыль
Пласты
Мимики накладывали
На лица
Бедро застряло в ведре,
Венера выходила из вод
Заутробных,
Ядрами
Опадут волосы, тьфу блядь!!!
Кошачие…
Лязгая якубовичем,
Являясь ровесницей
Поля чудес
Парад на улице Параной
Суматоха, оплот
Кишащих тел
Ходулей холерных приблизили
К стеснению
Кроткости.
Крот – хозяин костей,
Истин враг.
Он вождь гвоздей…
ИДЁМ…
Ненайденный дом сгнил…
Талый жираф Акут-жаба. 5 сентября 2007.
